Арам Оганян, худой 30-летний парень, поправил черную прядь, свисавшую со лба, и удовлетворенно оглядел свое творение – только что опубликованный постинг на одном из форумов. Затем поводил мышкой, скользя взглядом по длинному листу высказываний. Заголовок затронул очень многих и теперь перед глазами мелькали подробные излияния юзеров на тему «Кого и почему я ненавижу».
Так, например, некто Боинг набил:
- …Я ненавижу мою одноклассницу Наташу Куксину.
Евлампий – русский националист подробно перечислил:
- …Терпеть не могу кавказцев, мусульман и плодючих китайцев!
Прямо под ним откликнулся какой-то Мыкола:
- …Ненавижу всіх москалів!!! Москалі, геть вид Украины!
Арам не смог пройти мимо и оставил свой опус-признание.
- Я бы на куски порвал всех азербонов и турков за армянский геноцид!
И почесал свой нос, рельефный, как горы Кавказа, думая, чтобы тут добавить. Потом, не придумав ничего толкового, вышел из темы. Как раз в точку. По экрану поползла красная строка: «Ваше время истекло».
Арам с явным неудовольствием вышел из интернет-кафе. Мать из Греции вчера прислала ему деньги. Вот он и решил повисеть в сети часика два – оттянуться по полной программе. Должны же быть у него хоть какие-то радости. Итак, кругом сплошные огорчения. Хорошей работы нет и не предвидется; квартиру мать продала, чтобы перебраться в Грецию. Поэтому и живет Арам уже шестой год у старых соседей по корпусу, заносчивых, как и все грузины, в семье Кобахидзе.
Вся семья Вахо – еще те кадры. Шумные, гостеприимные и, конечно, самовлюбленные. Любимое дело - дай за столом порассуждать о духовной миссии Грузии для всего оставшегося человечества. Этери, сестра Вахо тут обязательно вставит с придыханием.
- Когда Иисус Христос придет во второй раз, он обязательно будет говорить по-грузински.
Арам всегда слушал это, всеми силами стараясь не рассмеяться. Каким будет второе пришествие – никто не знает, а вот то, что ключи от Гроба Господня в руках у армянского патриарха – факт, известный на весь мир.
В таких случаях Арам торжественно вставал и объявлял свой фирменный тост, всегда воспринимаемый всем составом на ура.
- Так выпьем же за многострадальную и любвеобильную Мать-Грузию!
Чем- чем, а армянскими мозгами его Бог точно не обидел.
И, отметив такой отрадный факт, Арам в прекрасном настроении направился к своему однокласснику Сандро.
На другой день Арам снова заскочил в виртуальную забегаловку и обнаружил в почте письмо.
«Брат! Бог милостив и милосерден! Пророк Иса проповедовал всепрощение. Жаль, что ты, христианин, не знаешь основ его учения.
С любовью, Джамиля из Баку.»
Арам прочел и ему аж жарко стало. Как тут не озвереть от такой наглости?! Мусульманка смеет учить его христианским заповедям!
Арам сгреб мышку и шандарахнул ее об стол. На него никто не среагировал. Вокруг кипели другие страсти. Человек десять подростков с остервенением палили в виртуальных врагов на экране и издавали вопли от избытка чувств.
Чтоб ей написать такого-этакого, чтоб посадить в лужу и подчеркнуть свое полное превосходство?
Пока пыхтел и напрягал мозги, время утекло, и Арам вылез из подвальчика, злой как никогда.
Свежий ветер улицы навеял на воспаленный мозг здравую мысль – идти к Этери и выяснить, как покруче прищемить нос этой негодяйке Джамиле.
Этери – толстая, некрасивая старая дева считалась в семье Кобахидзе суперверующей и ходячим посмешищем одновременно. Да и как можно по другому относиться к человеку, который не интересуется ни деньгами, ни работой, ни политикой, а только фланирует из одной церкви в другую да еще и бубнит дома в специальном углу длиннющие молитвы, предварительно повязав на голову какой-то жуткий желтого цвета куцый платок.
Само собой, что все семейство посматривало на нее с высока и только вздыхало театральным шепотом.
- Бедная, что ей еще осталось в этой жизни?…
…Этери, выслушав Арама и перебирая толстыми пальцами с обгрызанными ногтями четки из бус, поставила свой диагноз.
- Тебя, Арам-джан, Господь к себе призывает. Неважно, как это произойдет: через мусульманку или еще через кого-нибудь… Вот я тебе лучше книжки дам. Прочти и поймешь, как ей ответить…
Затем, покопавшись на своей полке, вытащила несколько брощюрок и вручила оторопевшему просителю.
Арам глубоко вздохнул и возвел глаза к потрескавшемуся после последнего землятресения потолку.
Иди и не выругайся! Что хотел, и что получил!
Пришлось, ясное дело, скроить вежливую улыбку и уйти к своей раскладушке в галерее – знакомиться с книжками.
Арам к христианской литературе, равно как и всякой другой, особого интереса никогда не проявлял. Жизненное кредо его без всяких фокусов и так укладывалось в гениально простое.
- Миру - мир, армянам - деньги.
Полистав книжонки и исчирикав напрасно два листа, снова поплелся к Этери за помощью. А она, как ни странно, тут же набросала ответ да еще и уверила.
- Пошли вот это, и увидишь, что будет.
И оказалась права. Джамиля заглотила крючок и ответила более подробно.
«…Только умные люди не стесняются осознавать свои ошибки. Как я рада, что ты не фанатик и твой постинг был вызван сиюминутным настроением. Мне очень хочется узнать о тебе побольше. О христианстве я знаю очень мало. В Баку меня окружают только единоверцы. Мне хотелось бы иметь друзей за границей, людей с другим мировозрением. Напиши мне, я с радостью отвечу…»
Через неделю Арам уже с нетерпением ждал писем из Баку. В одном из своих ответов даже перешел в атаку.
- …А слабо тебе приехать ко мне в Тбилиси? Ведь мы враги.
- …У меня нет врагов. Потому что я свободна от ненависти, – писала Джамиля. – Я стараюсь жить по принципу: «С хорошей, с хорошей и только хорошей, доверчивой меркой к людям идти.» Я как раз собиралась в Тбилиси к родственникам и мы сможем увидеться…
Встреча бывших недругов состоялась на проспекте Руставели. Арам смотрел на гостью столицы во все глаза. Смуглое, улыбающееся лицо с красивыми округлыми глазами казалось давно знакомым.
Арам тут же расправил сутулые плечи и распустил павлинный хвост.
- Я тебе город покажу. У Тбилиси древняя история…
Джамиля только улыбалась.
Арам, ободренный хорошим началом и стараясь избегать жаргона, принялся пересказывать легенду о создании города, которую помнил еще со школы.
- Однажды царь Вахтанг Горгасали пошел на охоту. Царский сокол завалил фазана, и он упал в родник. Когда ее извлекли оттуда, птица оказалась свареной т.к. это был серный источник. Царь удивился и решил основать на этом месте город, который назвали Тбилиси, что в переводе означает «Теплый».
Джамиля молча слушала и накручивала длинную каштановую прядь на изящный пальчик. Арам в уме судорожно искал в памяти что-нибудь историческое, и не найдя ничего, подал идею.
- Давай, я тебе ботанический сад покажу. Там эта штука, мечеть есть. Я, правда, никогда там не был.
Джамиля согласилась, и они отправились в Сололаки.
Арам лез из кожи вон, стараясь произвести впечатление. Вечером он, вооружившись ручкой, в темпе конспектировал речь Этери о святынях Тбилиси и Грузии в целом: где чьи мощи находятся, разнообразные легенды и исторические нонсенсы. Джамилю надо было сразить наповал.
Труды в качестве бесплатного экскурсовода были оценены по высшему разряду.
- С тобой так интересно! – призналась Джамиля, поглядывая на Арама из-под опущенных ресниц.
Сердце гида по неволе парило на верхе блаженства….
Когда у Арама возникла идея женитьбы на Джамиле, он и сам не мог сказать точно. Просто в один прекрасный день осознал.
- Она то, что мне надо.
Осознать-то осознал, а дальше что? Как Джамиля на это посмотрит?
Над письмом – объяснением потел долго, черкал, психовал, начинал заново, даже Пушкина перекопал, а в итоге, в конец измучившись, послал только две фразы: « Я люблю тебя. А ты?». Ответ был еще более лаконичней: «Я тоже».
Второй вопрос, возникавший сам собой, был проблематичней первого – что скажут родители?
Рузана, узнав сыновьи новости, так раскричалась, что у Арама заложило уши. Казалось, трубка раскалилась от гнева.
- … Только внуков- татар мне не хватало! Нет, нет и нет! Запомни, одного лара от меня не получишь! Я сама тебе подыщу нормальную девочку, как только соберу деньги!…
Ситуация у Джамили была не лучше.
Медлительный и вальяжный Мамед Ибрагимов, усадив дочь на диван, стал не торопясь проводить воспитательную беседу.
- Джамиля, ты взрослый человек. Я не хочу влиять на твой выбор, но как ты себе это представляешь? Этого парня, как армянина, в лучшем случае ссадят на границе Азербайджана, а в худшем… Ты знаешь, что было недавно в Баку и Сумгаите. Даже если он будет ангелом, вам здесь не жить. Подумай еще как все наши будут смотреть на тебя.
Джамиля подняла на отца глаза и спокойно ответила.
- Значит, я буду жить в Грузии. Арам говорил, что там живет 500 тысяч армян и столько же азербайджанцев. За эти годы там не было ни одного убийства на национальной почве… Не думай, папа, что я легкомысленная. Просто я чувствую, что у нас все будет хорошо.
Мамед глубоко вздохнул. Знал по опыту, что дочь, несмотря на внешнюю мягкость, не меняет своих решений. Только сказал.
- Я не могу отдать тебя человеку, которого ни разу не видел…
…Проблем с обоих сторон было много, но в конце концов все устроилось само собой….
…Через 2 месяца в Кашветской церкви, обязанной своему строительству св. Давиду Гареджийскому ( как запомнил Арам именно здесь, на этом месте святой коснулся посохом чрева оклеветавшей его блудницы, и она родила камень), о. Элизбар крестил Джамилю и нарек ей имя Кетеван. Затем совершил миропомазание и Арам стал Алесандром.
После этого новообращенные Александр и Кетеван встали на расстеленное белое полотенце перед аналоем. Вахо и Этери сзади держали венцы.
После венчания о. Элизбар поздравил новобрачных.
- Плодитесь и размножайтесь. Пусть ваш брак будет началом примирения наших южных соседей…
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Полезная притча на нашем ХРИСТИАНСКОМ сайте.
Давая отзывы и отвечая на них, да помним, что мы - Церковь, святая в любви Невеста Христова.
Если один преткнулся, то другой (другие) да не отвечают злом на зло, грубостью на грубость, раздражением на раждражение. Да не вредим себе и другому пустым словом, не творящим доброго. Но смотрим очами любви Божьей, разумеющей КАК вынуть соринку из глаза брата своего.
Спасибо, Отец, за вразумление и наставление.
Заур Мусаев
2008-12-10 04:07:38
Простой поверхтностный рассказ. Если писали о дружбе надо было писать о дружбе, а если о христианстве то надо было писать о христианстве. Ничего против Армян не имею и брак мжду армянином и турчанки тоже очень даже допустимо, так как всех нас создал единый БОГ просто названия разные. Мы его называем АЛЛАХ а Вы называете БОГ. Никакой разницы не вижу.
Студентки - Таисия Кобелева У новелі «Студентки» образ Єви-Ніколь і її брата Джеймса, як іноземців, я вибрала не просто так. Кожна людина, стаючи християнином, отримує від Бога якесь завдання, щоб виконати Його план спасіння людства. Іноді людина виконує це завдання далеко віл свого дому. Ніколь не вважала це місто своїм домом назавжди, вони з братом постійно чекали можливості повернутись на Батьківщину. Так само кожен християнин вважає Землю своїм тимчасовим домом. Тут він виконує Божий задум для нього, адже всі люди народились не просто так.\\r\\n В образі Джеймса показаний той старший брат, про якого мріє кожен. Джеймс опікується своєю сестрою і докладає до її навчання чималих зусиль. Він став опорою своїй молодшій сестрі, яка сама б не вижила в чужій країні і чужому місті.\\r\\n Коли Єва познайомила Лізу, а Джеймс Олега, з Богом, вони виконали своє завдання тут і могли повернутись додому.\\r\\n Ліза і Настя на початку твору – символи дівчат, які вважають, що усім для повного щастя, не вистачає бойфренда. Тому вони більше ніяк не могли пояснити веселий настрій своєї сусідки.\\r\\n Ліза – людина, яка шукає сенс свого життя, шукає наполегливо. Будучи на дні відчаю, вона спочатку піддається йому і кидається на Єву з ножем, потім кидає її під машину. Злякавшись свого вчинку, дівчина трішки бере свої відчуття під контроль і зривається на Насті. На самому дні відчаю Бог подав їй свою Руку через пісню, яку вона почула через відкриті вікна Дому Молитви. Там лунала пісня Олександра Бейдика «Отпусти».\\r\\n Настя – образ впертих людей, яким не жаль нікого, крім себе. Однак в кінці твору вона теж приходить до Бога.\\r\\n
